Вторая попытка выложить этот фик

[Yasia2506]

Даже несмотря на то, что почти сразу после того, как я выложила этот фик первый раз, половина ПЧ перестала видеть мой дневник, я снова выкладываю его на ваше обозрение. Надеюсь, что новый дизайн окажется более стойким.
Название: Надёжное плечо
Автор: Yasia
Бета: Самобетинг
Персонажи: Ирука, Какаши, Хирузен Сарутоби, несколько ОМП и ОЖП
Рейтинг: G
Жанр: Повседневность, флафф
Состояние: Закончен
Дисклеймер: Все печеньки дяде Киши – это он канон нам пишет
Предупреждения: Подозреваю, что Хатаке всё-таки немного ООСен
На заявку: Начало дружеских отношений, детство героев, приключения, возможны испытания, но только НЕ Ируку размазню, а Какаши просто очень супер герой. Нормальные адекватные дети. В каноне, желательно.

дружба

Услышав приглушенный всхлип справа, Хатаке напряженно замер на месте. Он не ожидал встретить никого рядом с камнем Памяти. За всё то время, что Какаши каждое утро посещал это место (исключение составляли лишь те дни, когда он был на миссиях за пределами деревни) он не встретил около Мемориала ни одного человека. Сейчас же совсем ещё мальчишка, лет десяти на вид, одетый в белую футболку и короткие, даже не закрывающие колен шорты, замер в полуметре от камня с выбитыми на нём именами погибших шиноби.
Замерев на верхушке дерева, юный ниндзя внимательно рассматривал стоящего около памятника пацана. Этот торчащий в разные стороны забавный хвостик на макушке был ему смутно знаком. Сосредоточенно нахмурившись, Хатаке всё-таки вспомнил, где и при каких обстоятельствах он видел этого мальчишку.
Как-то раз, возвращаясь с миссии, уже на подходе к Конохе он был удивлён и насторожен странным шумом и гулом голосов, раздающихся со стороны речки, протекающей близ деревни. Так же, как и сейчас, осторожно приблизившись к месту, откуда доносились звуки, он стал свидетелем странной картины. Через речку, в самом узком её месте, была перекинута бельевая верёвка, завязанная на обоих берегах вокруг стволов стоящих ближе всего к воде деревьев. А вот здесь уже начиналось самое интересное. На верёвке, ожесточённо размахивая руками и корча смешные рожи, балансировал тот самый мальчишка, который сейчас тихо всхлипывал перед камнем Памяти.
Ещё тогда, посмотрев на выделывающегося пацана, Какаши скривился под маской из-за того, что ему пришлось отвлечься от выполнения задания из-за фокусов какого-то малолетнего идиота. Развернувшись в обратном направлении, подросток вернулся к выполнению прерванной миссии. Он даже испытал злорадное удовлетворение, когда уловил своим чутким слухом громкий плюх, явно раздавшийся после падения довыделывавшегося «клоуна» в реку.
Передав свиток, который было нужно доставить лично в руки Хокаге, он был удостоен не только широкой улыбки самого правителя, но и приглашен им на чай в дом Сандайме. Хатаке с удивлением рассматривал убранство внутренних покоев дома правителя, пока тот отправился в кабинет, чтобы ознакомиться с содержанием секретного документа. Вернулся Сарутоби лишь спустя четверть часа, когда низенький столик у стены был уже сервирован. Рядом с чашками, наполненными ароматным горячим чаем, стояло доверху наполненное сладкими булочками блюдо.
- Угощайся, широким жестом предложил Хирузен, но Какаши отрицательно покачал головой – он не любил сладкое. Хотя чай выпил с большим удовольствием.
- И откуда в тебе только силы берутся, если ты почти ничего не ешь? – удивился правитель. – Вот мой оболтус по три порции за раз уминает. И куда в него только лезет? Заявил мне, что хочет попасть в охрану к даймё. Можно подумать, что туда всех подряд принимают.
Задумавшись о своём, Сандайме ненадолго словно забыл о присутствии в комнате постороннего.
- Эх, Асума, и чего тебе только не хватает в жизни? Неужели, ещё не навоевался? – печально вздохнул он себе под нос. – И зачем только я, старый дурень, полез изучать статистику смертности среди этих самых охранников. Можно подумать, сам не догадывался, что она втрое выше, чем у подразделений АНБУ. Теперь вот ворочаюсь каждую ночь, уснуть спокойно не могу.
Хатаке замер, не зная, как себя вести. Переживания Хокаге стали для него откровением, но подросток был уверен, что он не должен был становиться свидетелем временной слабости правителя. А Сарутоби, словно ничего и не происходило, и не было этой минуты растерянности и слабости, вновь вернулся к прерванному разговору. Он расспрашивал подростка о его мечтах и достижениях, а также о миссиях и напарниках.
Какаши оставалось только удивляться, зачем он это делает. Ведь обо всём этом правитель и так должен был знать всё из отчетов. А насчёт мечты – разве могло быть что-либо важнее благополучия родной деревни? Напрямую спросив об этом у Сандайме, парень был оглушен взрывом громкого хохота. Перестав смеяться, Хирузен с мягкой улыбкой пояснил Хатаке, что мечтать о процветании родной деревни очень хорошо, но всё же, у каждого шиноби должна быть и такая мечта, в которой он желал бы чего-нибудь лично для себя. Да хотя бы отдохнуть и повеселиться.
Именно тогда Какаши и заявил, что если под весельем подразумевается корчить из себя дурачка, развлекая шумную толпу селян и совсем ещё мелких детишек, не вступивших в академию, то его такое развлечение не прельщает.
Мгновенно став серьёзным, правитель внимательно посмотрел на подростка.
- Что он опять натворил? – обеспокоенно поинтересовался он.
- Кто? – удивился Хатаке.
- Мальчик. Десять лет. Тёмные волосы, каштановые глаза и шрам на переносице. Это ведь он пытался привлечь к себе внимание? – решил уточнить Хокаге.
- Цвет глаз я не рассмотрел, но всё остальное подходит под описание, - утвердительно кивнул головой парень, удивляясь, почему мальчишке спускают на тормозах подобные закидоны, если даже Сандайме в курсе, чем тот занимается.
- Понимаешь, Какаши, каждый борется со стрессом по-своему. А после гибели близких людей одни замыкаются в себе, как это делаешь ты. И не нужно так ожесточённо мотать головой – я же знаю, что с момента гибели Обито и Рин, ты никого не подпускаешь к себе на расстояние полёта куная, - пристально всматривался в лицо подростка Хирузен. Дождавшись, когда тот всё-таки отведёт в сторону широко распахнутый глаз, признавая поражение в этом поединке взглядами, он продолжил. – Ирука очень хороший мальчик. Но потеря родителей сказалась на нём очень тяжело. Он почему-то решил, что никому не нужен, поэтому пытается добиться внимания людей хотя бы таким странным образом.
- Но ведь это же не правда. Раз вы в курсе происходящего, значит, вам не наплевать на него, - вскинулся Хатаке.
- Боюсь, что моим словам он не очень верит. Насколько я понимаю, его родители, уходя на бой с Девятихвостым, поклялись ему вернуться живыми. После того, как их тела были похоронены в общей могиле павших в ту ужасную ночь, его вера в слова взрослых значительно уменьшилась, - печально вздохнул Хокаге. – А вот его сверстники из благополучных семей, родителям которых посчастливилось выжить, почему-то избегают Ируку. Поэтому мальчику только и остаётся пытаться привлечь к себе внимание, придумывая разные шалости и каверзы. И, как ты можешь догадаться, обычно ничем хорошим это не заканчивается.
Разговор с Сандайме, имевший место три месяца назад, внезапно отчётливо всплыл в голове Какаши. Глядя на утирающего слёзы перед Мемориалом мальчишку, он неожиданно проникся к нему необъяснимой симпатией. Его первоначальное мнение об этом ребёнке кардинально изменилось. Решительно оттолкнувшись от ветки дерева, на которой сидел последние несколько минут, Хатаке мягко приземлился на траву в нескольких метрах от Ируки.
- Привет, - тихо сказал он, чтобы не напугать того своим неожиданным появлением.
Вместо того, чтобы испуганно вздрогнуть, как это сделал бы обычный ребёнок, Умино ушел в сторону перекатом, вызвав улыбку на скрытом маской лице замершего на поляне и внимательно наблюдающего за ним Какаши. Такой реакции на своё приветствие он явно не ожидал.
- А, это ты, - поднимаясь с влажной от утренней росы травы, буркнул брюнет. – Я думал, что это Сато-сенсей явился по мою душу.
Хатаке был удивлён таким своеобразным поведением мальчишки. Тот общался с ним так, словно они были давно знакомы, хотя сам он видел его всего лишь второй раз в жизни. Однако и манера поведения, и серьёзный взгляд широко распахнутых карих глаз, показались Какаши весьма интересными, поэтому он решил продолжить общение.
- И что такого ужасного ты сделал, чтобы прогневить Сато-сенсея? – теперь уже действительно сильно удивился Какаши.
Насколько он знал, этот учитель на данный момент был самым старым в академии. Ему в прошлом или позапрошлом году исполнилось семьдесят лет. Просто чудо, что с профессией шиноби он сумел дожить до столь преклонного возраста. Каждый год руководство академии ожидало, что старик уйдёт на заслуженную пенсию, но тот продолжал исправно вести занятия у ребят десяти - двенадцати лет.
Кроме всего прочего, этот учитель был известен всей деревне своей выдержкой и спокойствием. Теперь уже азарт исследователя толкал Хатаке поближе познакомиться и пообщаться с озорником, сумевшим вывести из себя даже такого человека, как Сато-сенсей.
- Да ничего я такого страшного не делал, всего лишь стащил его кисет с табаком, - возмущённо буркнул Ирука. И, не дожидаясь, пока его обвинят в воровстве, начал усиленно жестикулировать руками. – Я не хотел ничего плохого, но врач из госпиталя сказал, что учителю нельзя так много курить, а он всё равно продолжает это делать, хоть и кашляет всё сильнее. Вот я и забрал его кисет, чтобы он больше не курил.
Какаши проникался всё большей симпатией к этому мальчику. Хоть тот и действовал не совсем правильными методами, но намерения у него были хорошими. Дело оставалось за малым – не дать Ируке перейти ту грань, где добро и зло сливаются и смешиваются настолько, что уже почти невозможно отличить одно от другого. Решив, что если у него получится немного направлять и корректировать очередные шалости брюнета (а в том, что они будут, не возникало никаких сомнений), то из того выйдет толк, он протянул вперёд руку в перчатке с обрезанными пальцами.
- Извини, что сразу не представился. Меня зовут Какаши. Хатаке Какаши. Я хочу с тобой дружить, - уверенно произнёс подросток с торчащими в диком беспорядке над хитаем белыми волосами.
- Умино Ирука, - после недолгого раздумья сорванца маленькая ладошка устремилась навстречу руке нового друга.
***
С этого дня для преподавателей академии ниндзя, да и для некоторых других представителей Конохи, наступили не самые лучшие дни. И ни один из учителей ни за что бы не подумал, что в то и дело случающихся с ними казусах замешаны всего лишь двое мальчишек, а вовсе не целый диверсионный отряд какой-нибудь вражеской страны.
Вечно важный и надутый, еле застёгивающий штаны на своём объёмном животе, Кадо-сенсей никогда бы не смог даже предположить, что однажды утром его семейные трусы необъятного размера будут висеть на главном флагштоке башни Хокаге. Охранявшие резиденцию правителя АНБУ в один голос клялись, что во время дежурства не заметили никого, кто мог бы повесить туда этот предмет туалета. Зато Ирука, которого за два дня до этого учитель несправедливо обвинил в списывании, счастливо улыбался и был как никогда признателен своему другу за воплощение в жизнь этого оригинального способа возмездия.
Вслед за Кадо-сенсеем, испытать на себе методы их командной работы пришлось также и некоторым одноклассникам Умино. Группа мальчишек, верховодил которыми Сатока, сын одного из джонинов, постоянно пыталась доставить Ируке неприятности. Зачастую злобных насмешек над одноклассником им было мало, и почуявшие вседозволенность мальчишки вымещали свою злость на полученную плохую оценку или нагоняй от старших на сироте, которого некому было защищать.
И хотя после потасовок в школьном дворе большее количество различных травм приносил домой Умино, но и его соперники не оставались без украшений в виде синяков и шишек. Постоять за себя парнишка умел, и если бы не столь явное численное преимущество на стороне школьных недругов, каждому из них по отдельности он мог бы дать достойный отпор.
Случайно став однажды свидетелем подобного обращения одноклассников с Ирукой, Какаши еле сдержался, чтобы самолично не отдубасить всех четверых задир во главе с рыжим щербатым недоноском, который ими командовал. Вместо этого он спрыгнул на землю с дерева, в кроне которого сидел, ожидая окончания уроков, откуда и стал свидетелем безобразной сцены. Применив технику клонирования, он надёжно удерживал троих прихлебателей Сатоки, крикнув другу, что куда справедливее будет выяснять отношения один на один.
Умино был очень умным ребёнком, да и на уроках внимательно слушал сенсеев и успел многому научиться, в отличие от своего соперника, который, хоть и был выше брюнета почти на полголовы, довольно плохо владел как оружием, так и приёмами рукопашного боя. Неудивительно, что спустя десять минут, прижатый лицом к земле и с вывернутой в болевом захвате рукой, Сатока запросил пощады.
- Не нарывался бы ты больше, сопляк, - тихо прошептал Хатаке на ухо проигравшему, когда счастливый Ирука умчался в академию помыть руки. – А то я ведь не такой добрый, как он, могу и руку сломать. Или ногу. А если нужно будет, то и шею свернуть.
При этом он обвёл взглядом единственного открытого глаза всех хулиганов, по очереди внимательно вглядываясь в лицо каждого. Сообразив, что серьёзно вляпались, те клятвенно уверили Какаши, что даже приближаться без особой надобности к Умино больше не будут, после чего были отпущены на все четыре стороны.
Целых две недели после этого в Конохе царило спокойствие. Но очередное происшествие потрясло деревню, заставив не только шиноби, но и обычных жителей испытать массу не самых приятных эмоций. Гастролирующие актёры, исколесившие страну Огня вдоль и поперёк, решили поставить премьеру новой пьесы на сцене Конохского театра.
Сам сюжет представлял из себя помесь драмы и ужасов. По ходу представления главный герой, в которого вселился злой дух, был убит разъярённой толпой односельчан. Труп юноши утопили в глубоком колодце. Но каждое полнолуние некая злая сила заставляла мертвеца выныривать из глубины сомкнувшихся над ним вод и отправляться на поиски своих убийц. При этом никто из тех, кто повстречался со страшным утопленником в ночь полнолуния, до утра не доживал.
После окончания представления толпа народа высыпала на площадь перед театром, в углу которой примостился давно забитый досками не функционирующий колодец. Яркая полная луна красовалась на небе своими круглыми боками. И надо же было такому случиться, что, когда большая часть людей уже вышла на улицу, доски, прибитые снаружи колодца, кто-то начал выламывать изнутри. А затем над его кромкой появилась лохматая голова, подсвеченная снизу каким-то странным красноватым свечением.
Ещё секунду назад спокойные люди, увидев появившееся чудище, с громкими криками бросились врассыпную. Несколько шиноби, которые пытались прорваться к колодцу с целью нейтрализовать «ожившего утопленника», были отброшены от места появления «мертвеца» обезумевшей толпой. Прибывшим на место происшествия несколько минут спустя АНБУ удалось обнаружить только остаток обгоревшего факела и едва заметные следы, ведущие в сторону канализационной шахты, выход из которой находился около речки…
- Чтобы я ещё хоть раз повёлся на твои провокации, - нервно вышагивал перед другом вечером следующего дня Хатаке, злясь больше на самого себя, чем на виновато потупившегося Умино.
- Ну откуда я мог знать, что они решат, будто из колодца лезет мертвец, - растерянно развёл руками Ирука. Я всего-то и хотел узнать, куда ведёт труба, которая начинается возле речки. А сам в неё лезть не стал, потому что Ханто-сенсей говорил, что в незнакомые места меньше, чем вдвоём, ходить не рекомендуется.
- Даже интересно, когда это ты успел стать таким паинькой и начал слушать то, что тебе говорят учителя, - фыркнул Какаши. Впрочем, его настроение заметно улучшилось после сегодняшнего посещения штаба, где парнишке удалось разузнать, что личность «мертвеца» АНБУ установить не удалось. – Хорошо ещё, что никто не рассмотрел меня, когда я лез из этого колодца. Всё-таки правильно я сделал, что сразу же схватил тебя и дал дёру, а то мы бы с тобой ещё неделю Хокаге и половине допросного отдела объясняли, на кой полезли в эту канализацию.
- Ну извини меня, я больше не буду, - виновато опустив глаза, протянул Ирука. – Обещаю, что никогда не втяну тебя ни во что подобное.
Хатаке на это заявление друга лишь усмехнулся под маской. Уж он-то был уверен на тысячу процентов, что юный озорник ещё не раз вляпается в какую-нибудь авантюру и втянет в неё и его. Поэтому он лишь кивнул, делая вид, что соглашается со словами Умино, и отправился домой, готовиться к очередной миссии.
***
Поскольку задания для уже не раз подтвердившего свой статус гениального шиноби, в последнее время были, в большинстве своём, долгосрочными, то видеться друзья стали намного реже. Но каждый раз, приходя с очередной миссии, Какаши обязательно выделял время, чтобы проведать Умино.
А в этот раз он вернулся с травмой руки, поэтому медики категорически запретили ему нагрузки на больную конечность. К концу недели он уже готов был выть волком от безделья, но тут на помощь как всегда пришел друг. Ирука поведал Хатаке, что новая учительница Хиори-сан, которая заменяла кого-то из отправившихся на миссию сенсеев, вместо того, чтобы учить детей основам самообороны, задаёт классу писать проверочные работы по давно изученному материалу, а сама в это время читает какие-то книги. План борца за справедливость сводился к тому, чтобы на время спрятать куда-нибудь отвлекающую учительницу литературу.
Какаши сомневался, что лишенная чтива женщина сразу же займётся выполнением своих прямых обязанностей, но от скуки он готов был совершить что угодно, лишь бы это заставило наполнить кровь адреналином и быстрее бежать по жилам. Пока Умино отвлекал довольно миловидную женщину разговором, беловолосый подросток проник в кабинет и сгрёб в свой рюкзак все книги в ярких обложках, которые нашел на столе и в его ящиках.
Покинув территорию академии незамеченным, он отправился в сторону собственной квартиры, но на полпути был остановлен каким-то штабным работником и отправлен в приёмную Хокаге. Как оказалось, у правителя была для него секретная миссия, не связанная с применением боевых техник, поэтому травмированная рука никоим образом не помешала бы её выполнению. Но выдвигаться в путь нужно было немедленно…
Две недели наблюдать из окна гостиницы за перемещениями в её внутреннем дворике было утомительно. К тому же Шаринган, который приходилось активировать время от времени, съедал много чакры, так что ни о каких дополнительных нагрузках в виде тренировок не могло быть и речи.
А поскольку, по донесениям шпиона, ожидаемое в ближайшее время событие должно было произойти с десяти утра до полудня, то у него ежедневно оставалась ещё масса свободного времени. Хатаке и сам не знал, что, собственно, высматривает, но в приказе было чётко написано – запоминать всех, кто будет находиться в месте «Х» во время «H».
Он чётко помнил лица всех двести тринадцати человек, которые заходили в указанное время во двор гостиницы в течение последних двух недель, и мог детально описать каждого из них. Но всё остальное время с полудня и до вечера Какаши изнемогал от скуки. И тут его взгляд случайно наткнулся на торчащий из рюкзака яркий корешок книжки. Возблагодарив Ками за то, что тот позволил ему принять участие в очередной шалости Ируки, он раскрыл книгу на первой странице…
Глубокой ночью дочитав захватывающий роман про странствующего шиноби по имени Наруто, он отложил томик в сторону и протёр усталый глаз, покрасневший от непрерывного чтения. Сними он сейчас хитай и посмотри в зеркало, то увидел бы, что оба его глаза стали приметно одинакового красного цвета. Но книга была действительно достойна того, чтобы не отрываться от неё больше одиннадцати часов. Особенно Хатаке понравилось в ней одно место, которое он заложил взрывной печатью, чтобы потом перечитать ещё раз.
«И пусть нас разделяют года и пространство, горы и равнины, моря и пустоши, но ничто не сможет стать помехой нашей дружбе. Мы всегда будем ощущать рядом надежноё плечо, и даже в самые тяжелые минуты жизни будем чувствовать незримую поддержку друг друга».
Именно эти строки романа заставили его очередной раз вернуться мыслями к оставшемуся в Конохе мальчику с забавным хвостиком тёмно-каштановых волос, любознательными карими глазами и чуть кривоватым шрамом на переносице.
- А ведь правда. Так всё у нас и будет. Мне уже тепло только от одной мысли о тебе, Ирука, - прошептал Хатаке, погружаясь в сон и крепко прижимая к груди книжку в яркой обложке. При этом думал он только о двух вещах – своём маленьком друге, и о том, что по возвращению в деревню обязательно нужно будет купить всю серию книг так понравившегося ему автора.