Название: Наезд на «Akatsukibank» .
Автор: Yasia.
Бета: Nю.
Персонажи: Какудзу/Хидан, Кисаме, Конан, Сасори, Дейдара.
Рейтинг: общий для фика NC-17
Жанр: Ангст, драма, стёб.
Статус: Закончен. Состоит из двух частей.
Дисклеймер: Герои принадлежат Кишимото Масаши.
Размещение: Только с разрешения автора.
Саммари: Ох, не на ту организацию ты, мальчик, наехать решил…
Предупреждения: AU, немного ООС, антисемитизм, изнасилование и много мата.
От автора: Написано для любимой сестрички. Murka, на дневе выкладываю только спустя год после написания, но всё равно он весь твой, от первой до последней строчки.
банк - это круто!
Только пятерым, включая вышеупомянутых Кисаме и Сасори, было известно, что должность главного бухгалтера Восточного филиала «Akatsukibank» была ширмой. На самом деле Иван Иванович Какудзу уже пятнадцать лет был казначеем самой крупной в городе преступной группировки. В его руках сосредоточилась большая часть нелегальных финансовых потоков, которыми он манипулировал с присущим ему одному финансовым гением.
За годы, проведённые в должности казначея, Какудзу сумел многократно преумножить изначальные средства организации и заслужить безоговорочное доверие Шефа. Именно поэтому он единственный, кроме скрывающего за дурацкой оранжевой маской (сказывалось нестандартное чувство юмора) лицо, лидера организации, имел право в любое время дня и ночи привлечь кого угодно из членов организации для выполнения необходимой работы.
- Итак, мы знаем, что парень импульсивен и несдержан. Это значительно упрощает нашу задачу. Если исходить из предоставленных материалов, то после того, что я ему сказал, он вряд ли будет долго ждать. Скорее всего, нападение состоится уже сегодня. Исходя из данных о численности банды Хидана, они едва ли рискнут напасть на инкассаторскую машину. Значит, остаётся здание банка, - излагал свои логические выводы казначей, сидящему напротив Кисаме.
- Да, судя по всему, его группа насчитывает около десятка человек, - подтвердил информацию полковник.
- Тогда ты берёшь своих ребят и занимаешь место на заднем дворе банка, а с другой стороны их встретит группа Сасори. И не нужно так кривиться. Знаю я, что вы на дух друг друга не переносите, но пару часиков придётся потерпеть. Да и я, знаешь ли, не ангел. Так что ноги в руки и марш выполнять распоряжение, - приказным тоном заявил Какудзу. Уже в дверях Кисаме нагнала его последняя фраза. – Игорь, я хочу попросить тебя о небольшом одолжении…
Ну что, жидёныш недобитый. Сейчас мы вам покажем Кузькину мать. До утра от вашего грёбаного банка только кострище и останется. Не хрен было злить Святого Джашина. Он такого не прощает. Никому.
Так, парни пошли бить окна и банкомат, а я сейчас подорву заднюю дверь и устрою буржуям нехилый костерок. Ха, он не воспринял меня всерьёз. Ничего, теперь-то этот гад красноглазый поймёт, что зря он со мной так.
Как там Дейдара сказал, что с этой бомбочкой делать? Так, значит это прикрепить к замку. Ха, прилипло, круто. Теперь отойти подальше и нажать на кнопочку. Блондинчик обещал, что бамкнет серьёзно. Сейчас проверим.
А это что за крики? Договаривались же - тихо, без лишнего шума. Что они там устроили, падлы? Ни черта доверить нельзя. Ладно, сейчас взорву всё на хрен и мозги им вправлю. Так, ещё пару метров и можно будет взрывать.
А это ещё кто? Что за жлобы? Откуда они здесь взялись. Это ещё что за амбал синемордый? Ну, я вам сейчас. Сдохните, суки! А-а-а-а-а-а-а…
Сделав очередную затяжку и резко закашлявшись, Игорь Кисаме в очередной раз подумал, что с курением пора завязывать. Надсадный кашель, мучивший его по утрам вот уже три месяца, всё не прекращался, невзирая на таблетки, употребляемые пачками. Окинув взглядом место побоища, начальник службы безопасности остался доволен. В результате нападения пару стёкол в окнах нижних этажей оказались выбитыми, но серьёзного урона удалось избежать.
Возле входа в банк, связанные по рукам и ногам, валялись с десяток парней в возрасте от 18 до 25 лет. Через полчаса ожидалось прибытие доблестных стражей правопорядка, вызванных к месту происшествия. Пепельноволосый, о котором его попросили позаботиться лично, лежал отдельно, в паре метров от остальных налётчиков. Лицо парня, несущее следы многочисленных ударов кулаками, уже начинало опухать и наливаться отвратительными на вид кровоподтёками.
- Слышь, мент. Дело есть, - раздался сзади голос, от звука которого его обычно передёргивало. Скрипнув зубами, бывший полковник обернулся, чтобы встретиться с пристальным взглядом карих глаз стоящего позади него невысокого человека.
Сложенный изящно и хрупко, с непослушной копной красновато-рыжих волос на голове, он производил впечатление слабого противника. Однако, те, кто хоть раз встречались в схватке с «Красным Скорпионом», как он сам себя называл, очень быстро меняли своё мнение. В драке на ножах ему просто не было равных.
Кисаме точно знал, что стоящему напротив него человеку уже давно исполнилось тридцать лет, но мягкие, даже в чём-то женственные, черты лица красноволосого, едва ли выглядели на двадцать пять. Однако, несмотря на кажущуюся мягкость черт, репутация Красного Скорпиона говорила сама за себя. То ли из-за низкого роста, то ли ещё из-за каких-то жизненных неурядиц, этот парень с лицом ангела был законченным психом.
Ещё работая в «органах», Игорю несколько раз приходилось расследовать дела, к которым был причастен красноволосый. Но каждый раз тому удавалось выходить сухим из воды. А теперь, после той подставы с изнасилованием и помощи, которую оказала «организация», чтобы отмазать полковника от участи, ожидавшей его, попади он в тюрьму, Кисаме приходилось мириться с тем, что эта мразь заговаривает с ним, как со старым знакомым.
- Чего тебе? – угрюмо выдавил он, не желая произносить в беседе с садистом ни единого лишнего слова. Будь его воля, он бы и вовсе игнорировал Сасори, но сложившаяся ситуация не позволяла ему это сделать.
- Шеф пообещал мне одного из этих в личное пользование, - махнул рукой в сторону связанных парней Красный Скорпион.
Нахмурившись ещё сильнее, Кисаме продолжал молча глядеть на красноволосого.
- Так вот, я себе одного присмотрел. Возьму того патлатого блондина. Он пока ещё не в кондиции, - указал пальцем на лежащего третьим справа молодого парнишку лет девятнадцати на вид, с длинными волосами, некогда завязанными в хвост на макушке, а теперь спутанными и в беспорядке разметавшимися по асфальту. На скуле парня красовался огромный синяк, полученный в недавней схватке.
В такие моменты начальник службы безопасности начинал ненавидеть свою работу и свою жизнь. Порой он задумывался – а стоило ли выплывать из дерьма, чтобы собственноручно затолкать себя в трясину, из которой выхода назад уже не предвиделось? Может, нужно было наложить на себя руки ещё тогда, когда его обвинили в изнасиловании студентки, подставив, чтобы зарвавшийся мент не лез, куда не следует? И теперь, хочешь – не хочешь, а приходилось мириться с ситуациями, подобными сегодняшней.
К тому, что этот садюга выбирает себе «мальчика для битья» после каждой удачно проведённой операции, он уже привык. Чрез пару дней, избитые до потери пульса, с переломанными конечностями, словно выброшенные за ненадобностью куклы, жертвы обнаруживались в самых неожиданных местах. Однако, и это было единственное, что давало Кисаме закрыть глаза на происходящее, до сегодняшнего дня все, кого забирал красноволосый, оставались живы.
Единственное, что стало неожиданностью для полковника – это личная просьба, с которой обратился к нему казначей. Да, Игорь был в курсе нетрадиционной ориентации Ивана Ивановича, но никогда ещё тот не просил о подобном сегодняшнему. «И дался ему этот прилизанный? Неужели не мог найти себе партнёра в другом месте?» - подумал он. Затем, сообразив, что отвлёкся, пройдясь рукой по ёжику коротких волос, снова посмотрел на Сасори.
- Забирай своего блондина и проваливай, - процедил сквозь зубы и, резко развернувшись, пошел выполнять просьбу главного бухгалтера.
Святой Джашин, где это я? Так, лампочка под потолком, бетонные стены. Наверное, подвал. Ой, мать, голова раскалывается, а по морде словно сапогами мутузили. Что же мне так хреново? Может, вчера перебрал и подрался с парнями? Так, что же было? Что…
А, вспомнил. Эти уроды нас поджидали. Я даже не успел взорвать двери. Вот блядство. А Дейдара так старался, делал взрывчатку. Стоп… Дей. Что с ним? Помню, как два мудака запихнули его в багажник серой Ауди. А что потом? А потом мне, наверно, вломили чем-то по башке. Вот уроды. Так нас сделали. Святой Джашин, почему ты нам не помог? Почему ты оставил нас? Почему…
Так, кто-то идет. Вот ублюдки, как я их всех ненавижу. Чтоб они все сдохли.
Это он… снова эта еврейская морда. Даже маску снял. Вон, шнобель какой – точно жидяра. Да я бы его и так узнал, по зенкам его выпученным. У, вылупился, падла. Какого хрена смотришь? Думаешь, раз твоя взяла, то я перед тобой стелиться буду? А хрен тебе! Святой Джашин, помоги! Дай мне силы!
Кисаме проводил Ивана Ивановича до самого входа в комнату. Благодаря кое-каким связям и старым знакомствам, ему удалось договориться о краткосрочном пребывании в этом помещении, о котором знали немногие, клиента. Указав на нужную дверь, он развернулся и резким, размашистым шагом постарался уйти как можно дальше от этой комнаты, этого дома и событий прошедшей ночи.
Так называемая Частная Психиатрическая Лечебница, а на самом деле, скорее, пыточная для строптивых «клиентов», располагалась в подвале небольшого двухэтажного пригородного домика. Здесь было всё необходимое для того, чтобы уговорить незадачливых родственников отказаться от полагающейся им части наследства, или же убедить строптивого парня, обрюхатившего девчонку, в желании жениться как можно скорее.
Хотя, в данном случае потребовали, чтобы жертва была полностью раздета и прикована к кровати. А сделать это, для многое повидавших на своём веку санитаров, не составило ни малейшего труда. Распахнув дверь, казначей шагнул внутрь комнаты. После яркого света в коридоре, ему пришлось напрячь глаза, чтобы рассмотреть широкую панцирную кровать посреди комнаты и прикованного к ней обнаженного парня.
Распятый, с разведёнными широко в стороны ногами и руками, он пронзал вошедшего разъярённым взглядом кажущихся кроваво-красными, при таком освещении, глаз. Грудь и плечи парня были сплошь покрыты старыми шрамами и, местами, совсем недавними синяками и кровоподтёками. На лицо было страшно смотреть, так сильно оно опухло после избиения. Однако, пепельноволосый стойко держался, крепко сцепив зубы. Ни единого стона не сорвалось с его губ, невзирая на явно испытываемую сильную боль во всём теле.
- Ну что же, здравствуй ещё раз, Хидан, - медленно приближаясь к кровати, поздоровался Иван Иванович. Парень вздрогнул, но взгляда, тем не менее, не отвёл.
- Что, думал, самый крутой? Так мы и не таких обламывали. А лично к тебе у меня парочка вопросов осталась. За что ж ты так евреев не любишь-то? Что они тебе такого плохого сделали? – задавая вопросы, казначей медленно расстёгивал пуговицы тёмно-серой рубашки, в которую был одет. По мере того, как рубашка была наконец-то снята и аккуратно повешена на спинку стула, стоящего около кровати, глаза Хидана расширялись в немом удивлении.
- Неужели ты думал, что я тебя бить буду? Ну, нет – это не мой метод. Да и боли ты не очень-то боишься, судя по всему, - начиная расстёгивать ремень на брюках, продолжал вещать казначей.
Похоже, до лежащего на кровати парня наконец-то дошло, что с ним собираются сделать. Забившись в тщетной попытке избавиться от оков, он вскоре понял бесполезность своих попыток. Наручники только сильнее врезались в кожу, причиняя невыносимую боль. Вздутые вены, пережатые стальными обручами, готовы были лопнуть, так сильно напрягал руки прикованный к кровати парень.
- Что, так и будем в молчанку играть? Или хоть что-нибудь скажешь? В кабинете ты намного разговорчивее был, - ухмыльнулся Какудзу, успевший к этому времени полностью раздеться и подойти к кровати.
Хидан с ненавистью разглядывал стоящего около него мужчину. Лет сорока – сорока пяти на вид, он, как ни странно, обладал крепким, в меру накачанным телом, а не рыхлым и дряблым, чего можно было ожидать от канцелярской крысы. Невольно взгляд опустился ниже, туда, где среди тёмных лобковых волос был виден явно возбуждённый детородный орган. Ещё одна попытка вырваться привела лишь к тому, что боль, пронзившая всё тело насквозь, заставила невольный стон сорваться с губ.
- Уже стонешь? Нет, это ещё только начало. Подо мной ты будешь стонать гораздо громче – это я тебе обещаю, - прошептал мучитель уже в самое ухо. Затем он провёл рукой по внутренней стороне бедра своей жертвы, и цепкие пальцы сомкнулись на вялом члене, постепенно сдавливая его так сильно, что на глазах распятого на кровати парня невольно выступили слёзы. – Что, маленький мальчик уже плачет?
Твою мать, как же больно. Не знаю, как долго ещё я смогу терпеть. Я не могу освободиться. Этот грёбаный жид сейчас трахнет меня, как последнюю шалаву. Зачем ты меня оставил, Святой Джашин? Чем я провинился? Я же всегда был верным твоим слугой? За что ты так со мной? За что?
Нет! Я не хочу! Спаси меня, Джашин, мать твою! Не позволяй ему сделать это со мной! Ты, урод! Я же верил в тебя! Не оставляй меня! Спаси-и-и-и-и!
Смазав пальцы выдавленной из лежащего на тумбочке тюбика вязкой на вид, мутноватой, скользкой субстанцией, Иван Иванович с усилием раздвинул крепко сжатые ягодицы и резко ввёл в открывшееся взгляду колечко мышц сразу два пальца. Ответом ему стало тихое шипение из-за крепко сжатых зубов.
- Что, всё ещё держишься? Ну-ну, держись, - начиная двигать пальцами, ухмыльнулся Какудзу. Буквально минуту спустя третий палец присоединился к парочке, полным ходом разрабатывающей тугое отверстие, вызвав ещё один болезненный стон.
Однако извивающийся на кровати парень всеми силами старался сдержать крик, рвущийся с губ. Постепенно всё больше раздражаясь упрямством Хидана, казначей, решив, что уже достаточно растянул его, приставил головку члена ко входу и резко вошел на всю длину. На этот раз пепельноволосый не смог сдержать громкого крика, настолько болезненным было проникновение. Его вопль гулким эхом отразился от стен помещения.
Не дожидаясь, пока парень под ним привыкнет к ощущению наполненности, Какудзу начал резко двигать бёдрами, то выходя почти полностью, то врываясь внутрь резкими толчками, каждый раз пронизывая тело очередной волной боли. Это продолжалось долго. Настолько долго, что когда в затуманенный болью мозг начало пробиваться неизвестно откуда появившееся наслаждение, парень не смог сдержать сладостного стона.
- Давай, громче! Я же говорил, что заставлю тебя стонать подо мной! – не переставая насиловать, прокричал казначей. Его хриплый голос раздался где-то около головы. А Хидану было уже всё равно. Он уже достиг той черты, где боль и наслаждение, сплетаясь воедино, создавали тот жуткий коктейль, что напрочь сносил ему башню. Издав животный крик, исторгнутый, словно из глубины души, он сам начал подаваться бедрами навстречу Какудзу.
- Молодец, хороший мальчик, - прохрипел казначей пару мгновений спустя, когда после очередного толчка смог, наконец, излиться в распростёртого под собой парня. Опустив взгляд вниз, он заметил, что, вялый вначале, теперь член Хидана был в полностью взведённом состоянии. – За то, что ты был послушным мальчиком, я позволю тебе кончить.
Привычным движением, обхватив ствол пепельноволосого рукой, он, быстро и резко, в несколько мгновений довёл парня до оргазма и брезгливо отдёрнул руку, на которую попало немного спермы.
Затем, видимо, взвесив все за и против, Иван Иванович резко наклонился, схватил парня за волосы и, дёрнув голову поближе к себе, на пару мгновений впился в губы Хидана требовательным, жадным поцелуем. Быстро отстранившись, пока парню не пришло в голову пустить в ход зубы, он отпустил его волосы и медленно встал с кровати.
Что это было? Я сам этого захотел? Мне это даже начало нравиться? Нет, не может этого быть! Ну почему? Зачем? Почему именно он? Чтоб ты сдох, жид проклятый! Ненавижу!
- Ну что, теперь можем поговорить, - закончив одеваться, предложил Какудзу. Ответом ему было красноречивое молчание.
- Хорошо. Тогда говорить буду я, а ты будешь слушать и соображать. Надеюсь, мозги у тебя на месте, так что свою выгоду ты не упустишь. Так вот, как ты уже заметил, я человек серьёзный и слово своё всегда держу. И организация у нас тоже серьёзная, как ты и твои ребятки уже успели убедиться. На мелкое вымогательство не размениваемся.
А предложение у меня к тебе такое – ты сдаёшь нам Орочимару и получаешь место в нашей организации. Поначалу, правда, пошестерить придётся, но, если с мозгами дружишь, то в гору пробьёшься. В общем, где меня найти – ты знаешь. На раздумья тебе неделя, - сказав это, Иван Иванович подошел к распростёртому на кровати парню и освободил от наручников кисть его правой руки. Бросив на грудь Хидану связку с ключами от наручников, он медленно направился к выходу.
- Слышь, жид, а хули ты не обрезанный? – догнал его неожиданный вопрос уже около двери.
Медленно развернувшись, казначей уставился на сидящего в кровати парня, уже успевшего освободить вторую руку, и теперь массирующего покрасневшую, истерзанную кисть правой руки, которая почему-то пострадала гораздо сильнее левой.
- Если всё-таки решишь принять наше предложение, то с антисемитизмом тебе придётся завязать. И звать ты меня будешь Иваном Ивановичем. Запомни это, мальчик, иначе я лично с корнем выдеру твой поганый язык. А слово я своё держу. Так что до встречи, - последние слова донеслись до Хидана уже из-за закрывающейся двери.
И никто не смог увидеть улыбку, на короткий миг промелькнувшую на губах Ивана Ивановича, уже успевшего натянуть на лицо опротивевшую маску. Выходя на заснеженный двор ничем особым не примечательного двухэтажного домика, где его ожидал Кисаме, он улыбался. Наверное, впервые за последние несколько лет.
Почему-то уверенность в том, что сказав «до встречи», вместо «прощай», он не ошибся, крепла с каждым шагом, который отдалял казначея от комнаты с панцирной кроватью и сидящим на ней парнем.
Возможно, ему начинал нравиться этот зарвавшийся пацан… кто знает? А может, он просто вспоминал очередную финансовую сводку, судя по которой, акции компаний, в которые были вложены деньги организации, снова поднялись в цене? Этого не знает никто. Но, тем не мене, она была. Эта улыбка, мелькнувшая на краткий миг…
Автор: Yasia.
Бета: Nю.
Персонажи: Какудзу/Хидан, Кисаме, Конан, Сасори, Дейдара.
Рейтинг: общий для фика NC-17
Жанр: Ангст, драма, стёб.
Статус: Закончен. Состоит из двух частей.
Дисклеймер: Герои принадлежат Кишимото Масаши.
Размещение: Только с разрешения автора.
Саммари: Ох, не на ту организацию ты, мальчик, наехать решил…
Предупреждения: AU, немного ООС, антисемитизм, изнасилование и много мата.
От автора: Написано для любимой сестрички. Murka, на дневе выкладываю только спустя год после написания, но всё равно он весь твой, от первой до последней строчки.
банк - это круто!
Только пятерым, включая вышеупомянутых Кисаме и Сасори, было известно, что должность главного бухгалтера Восточного филиала «Akatsukibank» была ширмой. На самом деле Иван Иванович Какудзу уже пятнадцать лет был казначеем самой крупной в городе преступной группировки. В его руках сосредоточилась большая часть нелегальных финансовых потоков, которыми он манипулировал с присущим ему одному финансовым гением.
За годы, проведённые в должности казначея, Какудзу сумел многократно преумножить изначальные средства организации и заслужить безоговорочное доверие Шефа. Именно поэтому он единственный, кроме скрывающего за дурацкой оранжевой маской (сказывалось нестандартное чувство юмора) лицо, лидера организации, имел право в любое время дня и ночи привлечь кого угодно из членов организации для выполнения необходимой работы.
- Итак, мы знаем, что парень импульсивен и несдержан. Это значительно упрощает нашу задачу. Если исходить из предоставленных материалов, то после того, что я ему сказал, он вряд ли будет долго ждать. Скорее всего, нападение состоится уже сегодня. Исходя из данных о численности банды Хидана, они едва ли рискнут напасть на инкассаторскую машину. Значит, остаётся здание банка, - излагал свои логические выводы казначей, сидящему напротив Кисаме.
- Да, судя по всему, его группа насчитывает около десятка человек, - подтвердил информацию полковник.
- Тогда ты берёшь своих ребят и занимаешь место на заднем дворе банка, а с другой стороны их встретит группа Сасори. И не нужно так кривиться. Знаю я, что вы на дух друг друга не переносите, но пару часиков придётся потерпеть. Да и я, знаешь ли, не ангел. Так что ноги в руки и марш выполнять распоряжение, - приказным тоном заявил Какудзу. Уже в дверях Кисаме нагнала его последняя фраза. – Игорь, я хочу попросить тебя о небольшом одолжении…
Ну что, жидёныш недобитый. Сейчас мы вам покажем Кузькину мать. До утра от вашего грёбаного банка только кострище и останется. Не хрен было злить Святого Джашина. Он такого не прощает. Никому.
Так, парни пошли бить окна и банкомат, а я сейчас подорву заднюю дверь и устрою буржуям нехилый костерок. Ха, он не воспринял меня всерьёз. Ничего, теперь-то этот гад красноглазый поймёт, что зря он со мной так.
Как там Дейдара сказал, что с этой бомбочкой делать? Так, значит это прикрепить к замку. Ха, прилипло, круто. Теперь отойти подальше и нажать на кнопочку. Блондинчик обещал, что бамкнет серьёзно. Сейчас проверим.
А это что за крики? Договаривались же - тихо, без лишнего шума. Что они там устроили, падлы? Ни черта доверить нельзя. Ладно, сейчас взорву всё на хрен и мозги им вправлю. Так, ещё пару метров и можно будет взрывать.
А это ещё кто? Что за жлобы? Откуда они здесь взялись. Это ещё что за амбал синемордый? Ну, я вам сейчас. Сдохните, суки! А-а-а-а-а-а-а…
Сделав очередную затяжку и резко закашлявшись, Игорь Кисаме в очередной раз подумал, что с курением пора завязывать. Надсадный кашель, мучивший его по утрам вот уже три месяца, всё не прекращался, невзирая на таблетки, употребляемые пачками. Окинув взглядом место побоища, начальник службы безопасности остался доволен. В результате нападения пару стёкол в окнах нижних этажей оказались выбитыми, но серьёзного урона удалось избежать.
Возле входа в банк, связанные по рукам и ногам, валялись с десяток парней в возрасте от 18 до 25 лет. Через полчаса ожидалось прибытие доблестных стражей правопорядка, вызванных к месту происшествия. Пепельноволосый, о котором его попросили позаботиться лично, лежал отдельно, в паре метров от остальных налётчиков. Лицо парня, несущее следы многочисленных ударов кулаками, уже начинало опухать и наливаться отвратительными на вид кровоподтёками.
- Слышь, мент. Дело есть, - раздался сзади голос, от звука которого его обычно передёргивало. Скрипнув зубами, бывший полковник обернулся, чтобы встретиться с пристальным взглядом карих глаз стоящего позади него невысокого человека.
Сложенный изящно и хрупко, с непослушной копной красновато-рыжих волос на голове, он производил впечатление слабого противника. Однако, те, кто хоть раз встречались в схватке с «Красным Скорпионом», как он сам себя называл, очень быстро меняли своё мнение. В драке на ножах ему просто не было равных.
Кисаме точно знал, что стоящему напротив него человеку уже давно исполнилось тридцать лет, но мягкие, даже в чём-то женственные, черты лица красноволосого, едва ли выглядели на двадцать пять. Однако, несмотря на кажущуюся мягкость черт, репутация Красного Скорпиона говорила сама за себя. То ли из-за низкого роста, то ли ещё из-за каких-то жизненных неурядиц, этот парень с лицом ангела был законченным психом.
Ещё работая в «органах», Игорю несколько раз приходилось расследовать дела, к которым был причастен красноволосый. Но каждый раз тому удавалось выходить сухим из воды. А теперь, после той подставы с изнасилованием и помощи, которую оказала «организация», чтобы отмазать полковника от участи, ожидавшей его, попади он в тюрьму, Кисаме приходилось мириться с тем, что эта мразь заговаривает с ним, как со старым знакомым.
- Чего тебе? – угрюмо выдавил он, не желая произносить в беседе с садистом ни единого лишнего слова. Будь его воля, он бы и вовсе игнорировал Сасори, но сложившаяся ситуация не позволяла ему это сделать.
- Шеф пообещал мне одного из этих в личное пользование, - махнул рукой в сторону связанных парней Красный Скорпион.
Нахмурившись ещё сильнее, Кисаме продолжал молча глядеть на красноволосого.
- Так вот, я себе одного присмотрел. Возьму того патлатого блондина. Он пока ещё не в кондиции, - указал пальцем на лежащего третьим справа молодого парнишку лет девятнадцати на вид, с длинными волосами, некогда завязанными в хвост на макушке, а теперь спутанными и в беспорядке разметавшимися по асфальту. На скуле парня красовался огромный синяк, полученный в недавней схватке.
В такие моменты начальник службы безопасности начинал ненавидеть свою работу и свою жизнь. Порой он задумывался – а стоило ли выплывать из дерьма, чтобы собственноручно затолкать себя в трясину, из которой выхода назад уже не предвиделось? Может, нужно было наложить на себя руки ещё тогда, когда его обвинили в изнасиловании студентки, подставив, чтобы зарвавшийся мент не лез, куда не следует? И теперь, хочешь – не хочешь, а приходилось мириться с ситуациями, подобными сегодняшней.
К тому, что этот садюга выбирает себе «мальчика для битья» после каждой удачно проведённой операции, он уже привык. Чрез пару дней, избитые до потери пульса, с переломанными конечностями, словно выброшенные за ненадобностью куклы, жертвы обнаруживались в самых неожиданных местах. Однако, и это было единственное, что давало Кисаме закрыть глаза на происходящее, до сегодняшнего дня все, кого забирал красноволосый, оставались живы.
Единственное, что стало неожиданностью для полковника – это личная просьба, с которой обратился к нему казначей. Да, Игорь был в курсе нетрадиционной ориентации Ивана Ивановича, но никогда ещё тот не просил о подобном сегодняшнему. «И дался ему этот прилизанный? Неужели не мог найти себе партнёра в другом месте?» - подумал он. Затем, сообразив, что отвлёкся, пройдясь рукой по ёжику коротких волос, снова посмотрел на Сасори.
- Забирай своего блондина и проваливай, - процедил сквозь зубы и, резко развернувшись, пошел выполнять просьбу главного бухгалтера.
Святой Джашин, где это я? Так, лампочка под потолком, бетонные стены. Наверное, подвал. Ой, мать, голова раскалывается, а по морде словно сапогами мутузили. Что же мне так хреново? Может, вчера перебрал и подрался с парнями? Так, что же было? Что…
А, вспомнил. Эти уроды нас поджидали. Я даже не успел взорвать двери. Вот блядство. А Дейдара так старался, делал взрывчатку. Стоп… Дей. Что с ним? Помню, как два мудака запихнули его в багажник серой Ауди. А что потом? А потом мне, наверно, вломили чем-то по башке. Вот уроды. Так нас сделали. Святой Джашин, почему ты нам не помог? Почему ты оставил нас? Почему…
Так, кто-то идет. Вот ублюдки, как я их всех ненавижу. Чтоб они все сдохли.
Это он… снова эта еврейская морда. Даже маску снял. Вон, шнобель какой – точно жидяра. Да я бы его и так узнал, по зенкам его выпученным. У, вылупился, падла. Какого хрена смотришь? Думаешь, раз твоя взяла, то я перед тобой стелиться буду? А хрен тебе! Святой Джашин, помоги! Дай мне силы!
Кисаме проводил Ивана Ивановича до самого входа в комнату. Благодаря кое-каким связям и старым знакомствам, ему удалось договориться о краткосрочном пребывании в этом помещении, о котором знали немногие, клиента. Указав на нужную дверь, он развернулся и резким, размашистым шагом постарался уйти как можно дальше от этой комнаты, этого дома и событий прошедшей ночи.
Так называемая Частная Психиатрическая Лечебница, а на самом деле, скорее, пыточная для строптивых «клиентов», располагалась в подвале небольшого двухэтажного пригородного домика. Здесь было всё необходимое для того, чтобы уговорить незадачливых родственников отказаться от полагающейся им части наследства, или же убедить строптивого парня, обрюхатившего девчонку, в желании жениться как можно скорее.
Хотя, в данном случае потребовали, чтобы жертва была полностью раздета и прикована к кровати. А сделать это, для многое повидавших на своём веку санитаров, не составило ни малейшего труда. Распахнув дверь, казначей шагнул внутрь комнаты. После яркого света в коридоре, ему пришлось напрячь глаза, чтобы рассмотреть широкую панцирную кровать посреди комнаты и прикованного к ней обнаженного парня.
Распятый, с разведёнными широко в стороны ногами и руками, он пронзал вошедшего разъярённым взглядом кажущихся кроваво-красными, при таком освещении, глаз. Грудь и плечи парня были сплошь покрыты старыми шрамами и, местами, совсем недавними синяками и кровоподтёками. На лицо было страшно смотреть, так сильно оно опухло после избиения. Однако, пепельноволосый стойко держался, крепко сцепив зубы. Ни единого стона не сорвалось с его губ, невзирая на явно испытываемую сильную боль во всём теле.
- Ну что же, здравствуй ещё раз, Хидан, - медленно приближаясь к кровати, поздоровался Иван Иванович. Парень вздрогнул, но взгляда, тем не менее, не отвёл.
- Что, думал, самый крутой? Так мы и не таких обламывали. А лично к тебе у меня парочка вопросов осталась. За что ж ты так евреев не любишь-то? Что они тебе такого плохого сделали? – задавая вопросы, казначей медленно расстёгивал пуговицы тёмно-серой рубашки, в которую был одет. По мере того, как рубашка была наконец-то снята и аккуратно повешена на спинку стула, стоящего около кровати, глаза Хидана расширялись в немом удивлении.
- Неужели ты думал, что я тебя бить буду? Ну, нет – это не мой метод. Да и боли ты не очень-то боишься, судя по всему, - начиная расстёгивать ремень на брюках, продолжал вещать казначей.
Похоже, до лежащего на кровати парня наконец-то дошло, что с ним собираются сделать. Забившись в тщетной попытке избавиться от оков, он вскоре понял бесполезность своих попыток. Наручники только сильнее врезались в кожу, причиняя невыносимую боль. Вздутые вены, пережатые стальными обручами, готовы были лопнуть, так сильно напрягал руки прикованный к кровати парень.
- Что, так и будем в молчанку играть? Или хоть что-нибудь скажешь? В кабинете ты намного разговорчивее был, - ухмыльнулся Какудзу, успевший к этому времени полностью раздеться и подойти к кровати.
Хидан с ненавистью разглядывал стоящего около него мужчину. Лет сорока – сорока пяти на вид, он, как ни странно, обладал крепким, в меру накачанным телом, а не рыхлым и дряблым, чего можно было ожидать от канцелярской крысы. Невольно взгляд опустился ниже, туда, где среди тёмных лобковых волос был виден явно возбуждённый детородный орган. Ещё одна попытка вырваться привела лишь к тому, что боль, пронзившая всё тело насквозь, заставила невольный стон сорваться с губ.
- Уже стонешь? Нет, это ещё только начало. Подо мной ты будешь стонать гораздо громче – это я тебе обещаю, - прошептал мучитель уже в самое ухо. Затем он провёл рукой по внутренней стороне бедра своей жертвы, и цепкие пальцы сомкнулись на вялом члене, постепенно сдавливая его так сильно, что на глазах распятого на кровати парня невольно выступили слёзы. – Что, маленький мальчик уже плачет?
Твою мать, как же больно. Не знаю, как долго ещё я смогу терпеть. Я не могу освободиться. Этот грёбаный жид сейчас трахнет меня, как последнюю шалаву. Зачем ты меня оставил, Святой Джашин? Чем я провинился? Я же всегда был верным твоим слугой? За что ты так со мной? За что?
Нет! Я не хочу! Спаси меня, Джашин, мать твою! Не позволяй ему сделать это со мной! Ты, урод! Я же верил в тебя! Не оставляй меня! Спаси-и-и-и-и!
Смазав пальцы выдавленной из лежащего на тумбочке тюбика вязкой на вид, мутноватой, скользкой субстанцией, Иван Иванович с усилием раздвинул крепко сжатые ягодицы и резко ввёл в открывшееся взгляду колечко мышц сразу два пальца. Ответом ему стало тихое шипение из-за крепко сжатых зубов.
- Что, всё ещё держишься? Ну-ну, держись, - начиная двигать пальцами, ухмыльнулся Какудзу. Буквально минуту спустя третий палец присоединился к парочке, полным ходом разрабатывающей тугое отверстие, вызвав ещё один болезненный стон.
Однако извивающийся на кровати парень всеми силами старался сдержать крик, рвущийся с губ. Постепенно всё больше раздражаясь упрямством Хидана, казначей, решив, что уже достаточно растянул его, приставил головку члена ко входу и резко вошел на всю длину. На этот раз пепельноволосый не смог сдержать громкого крика, настолько болезненным было проникновение. Его вопль гулким эхом отразился от стен помещения.
Не дожидаясь, пока парень под ним привыкнет к ощущению наполненности, Какудзу начал резко двигать бёдрами, то выходя почти полностью, то врываясь внутрь резкими толчками, каждый раз пронизывая тело очередной волной боли. Это продолжалось долго. Настолько долго, что когда в затуманенный болью мозг начало пробиваться неизвестно откуда появившееся наслаждение, парень не смог сдержать сладостного стона.
- Давай, громче! Я же говорил, что заставлю тебя стонать подо мной! – не переставая насиловать, прокричал казначей. Его хриплый голос раздался где-то около головы. А Хидану было уже всё равно. Он уже достиг той черты, где боль и наслаждение, сплетаясь воедино, создавали тот жуткий коктейль, что напрочь сносил ему башню. Издав животный крик, исторгнутый, словно из глубины души, он сам начал подаваться бедрами навстречу Какудзу.
- Молодец, хороший мальчик, - прохрипел казначей пару мгновений спустя, когда после очередного толчка смог, наконец, излиться в распростёртого под собой парня. Опустив взгляд вниз, он заметил, что, вялый вначале, теперь член Хидана был в полностью взведённом состоянии. – За то, что ты был послушным мальчиком, я позволю тебе кончить.
Привычным движением, обхватив ствол пепельноволосого рукой, он, быстро и резко, в несколько мгновений довёл парня до оргазма и брезгливо отдёрнул руку, на которую попало немного спермы.
Затем, видимо, взвесив все за и против, Иван Иванович резко наклонился, схватил парня за волосы и, дёрнув голову поближе к себе, на пару мгновений впился в губы Хидана требовательным, жадным поцелуем. Быстро отстранившись, пока парню не пришло в голову пустить в ход зубы, он отпустил его волосы и медленно встал с кровати.
Что это было? Я сам этого захотел? Мне это даже начало нравиться? Нет, не может этого быть! Ну почему? Зачем? Почему именно он? Чтоб ты сдох, жид проклятый! Ненавижу!
- Ну что, теперь можем поговорить, - закончив одеваться, предложил Какудзу. Ответом ему было красноречивое молчание.
- Хорошо. Тогда говорить буду я, а ты будешь слушать и соображать. Надеюсь, мозги у тебя на месте, так что свою выгоду ты не упустишь. Так вот, как ты уже заметил, я человек серьёзный и слово своё всегда держу. И организация у нас тоже серьёзная, как ты и твои ребятки уже успели убедиться. На мелкое вымогательство не размениваемся.
А предложение у меня к тебе такое – ты сдаёшь нам Орочимару и получаешь место в нашей организации. Поначалу, правда, пошестерить придётся, но, если с мозгами дружишь, то в гору пробьёшься. В общем, где меня найти – ты знаешь. На раздумья тебе неделя, - сказав это, Иван Иванович подошел к распростёртому на кровати парню и освободил от наручников кисть его правой руки. Бросив на грудь Хидану связку с ключами от наручников, он медленно направился к выходу.
- Слышь, жид, а хули ты не обрезанный? – догнал его неожиданный вопрос уже около двери.
Медленно развернувшись, казначей уставился на сидящего в кровати парня, уже успевшего освободить вторую руку, и теперь массирующего покрасневшую, истерзанную кисть правой руки, которая почему-то пострадала гораздо сильнее левой.
- Если всё-таки решишь принять наше предложение, то с антисемитизмом тебе придётся завязать. И звать ты меня будешь Иваном Ивановичем. Запомни это, мальчик, иначе я лично с корнем выдеру твой поганый язык. А слово я своё держу. Так что до встречи, - последние слова донеслись до Хидана уже из-за закрывающейся двери.
И никто не смог увидеть улыбку, на короткий миг промелькнувшую на губах Ивана Ивановича, уже успевшего натянуть на лицо опротивевшую маску. Выходя на заснеженный двор ничем особым не примечательного двухэтажного домика, где его ожидал Кисаме, он улыбался. Наверное, впервые за последние несколько лет.
Почему-то уверенность в том, что сказав «до встречи», вместо «прощай», он не ошибся, крепла с каждым шагом, который отдалял казначея от комнаты с панцирной кроватью и сидящим на ней парнем.
Возможно, ему начинал нравиться этот зарвавшийся пацан… кто знает? А может, он просто вспоминал очередную финансовую сводку, судя по которой, акции компаний, в которые были вложены деньги организации, снова поднялись в цене? Этого не знает никто. Но, тем не мене, она была. Эта улыбка, мелькнувшая на краткий миг…
@темы: Акацки, Кисаме, Дейдара, Сасори, Хидан, Какудзу, Конан, фанфики, Пейн, стёб, драма
-
-
23.05.2011 в 20:33-
-
05.06.2011 в 00:04Yasia2506
Еще и эти русские имена типа Иван Иванович, меня просто убили)) Спасибо дорогая
-
-
05.06.2011 в 14:30-
-
05.06.2011 в 14:34Но потом все таки дошло, что ты опять издеваешься над персонажами
-
-
05.06.2011 в 14:38А над этой парочкой стебусь со страшной силой, потому как обожаю обоих.
-
-
05.06.2011 в 14:40-
-
28.11.2011 в 00:16-
-
28.11.2011 в 01:11-
-
22.05.2012 в 00:53Ясечка, ты просто чудо!
Долго я смеяться буду.
Эк Хидана распростёрло
И по-взрослому пропёрло!
А Какудзу - молоток,
Взял и парня взбил чуток!
Я в восторге просто млею,
И от Кисаме косею.
Жаль беднягу мне Дейдару,
Бомбы делал он задаром.
Вот хотелось бы, тем пече,
Знать, а с кем же там Итачи?
То ли с Пейном, то ли с Хидей,
Зецу тоже был не виден.
Впрочем, в этих группировках
Всё и так сложилось ловко.
Победил всех бухучёт,
Ему и слава, и почёт!
-
-
22.05.2012 в 01:03Бухучёт вокруг всегда
Побеждает всех. О да!!!
Славься, ушлый казначей,
Что Хидана без затей
На кровати разложил,
После сделку предложил.
Верю, будет всё, как надо,
Орыча замочат, гада...
-
-
22.05.2012 в 01:27Орычу точно наступит конец,
Коль в дело вступает такой молодец,
Как Хидя. Я верю, что банда Какудзу
Всех неугодных покрошит в капусту!
А также хотелось, чтоб парочка наша
Испила яойную полную чашу!!!
-
-
22.05.2012 в 01:49Да будет любви у них полная чаша.
Друг друга затрахает парочка наша.
Причём, я уверена, что в смыслах разных...
Яой же бывает ужасно заразным.
-
-
22.05.2012 в 08:48-
-
22.05.2012 в 09:15Но я верю, что всё у них будет хорошо, даже у Дея, хотя я его и не особо люблю.
И ты там с потолком осторожнее - не упади ненароком. Лучше всё-таки по земле носись.
-
-
22.05.2012 в 11:21-
-
22.05.2012 в 12:00Ужасно заразный яой - это классно!
К тому же заразный яой - безопасный!
Я им заразилась с подачи твоей,
Исправно болея уже кучу дней! ))))))