Название: Вирус
Автор: Yasia2506
Бета: Noire Soleil
Размер: драббл, 931 слово
Пейринг/Персонажи: Акамару, Киба, Цуме, Хана, Хината, Шино
Категория: джен
Жанр: ангст, драма, deathfic
Рейтинг: R
Примечания: Шлю лучи любви Hono cho, написавшей самый кровавый кусок драббла и категорически открещивающейся от роли соавтора.
Киба затравленно посмотрел на мать, а затем перевёл взгляд на сестру. Мрачное выражение на лице Цуме и полные боли глаза Ханы сказали ему всё без слов. Когда в протянутую руку опустился шприц, он так сильно сжал его в кулаке, что едва не раздавил.
Решительно идя через временный лагерь к огромным клеткам, расположенным в его западной части, он снова, как наяву, видел их последний бой.
Противник, оказавшийся очередным Белым Зецу, повёл себя не так, как предыдущие, с которыми их команда сталкивалась раньше. После того как притворявшийся шиноби союзной армии клон был добит коронным ударом Акамару, враг начал трансформироваться, как это происходило обычно. Но затем вместо того, чтобы остаться лежать на земле бездыханным телом, он неожиданно взорвался, и мельчайшие частицы того, кто ещё минуту назад отчаянно отражал их атаки, закружились в воздухе вокруг восьмой команды.
Ошеломлённый таким поворотом боя, Киба не сразу заметил, что с Акамару творится что-то неладное. Но даже если бы что-то и понял, вряд ли сумел предотвратить то, что произошло в следующее мгновение.
Громко зарычав, пёс резко развернулся и с животной яростью набросился на ближайшего к нему человека, которым оказалась Хината. За долю мгновения мощные клыки вспороли беззащитное горло куноичи, из которого фонтаном брызнула кровь, и звериная морда окрасилась в алый.
Шино отреагировал быстрее всех. Он наслал своих жуков на взбесившегося Акамару, который продолжал терзать упавшее на землю тело, вгрызаясь в него сильнее, и те за несколько секунд полностью спеленали пса от загривка до хвоста, не давая ему пошевелиться. Но даже оказавшись скованным, Акамару продолжал попытки освободиться и наброситься на Кибу и Шино. Его глаза налились кровью, а из оскаленной пасти вырывался хриплый рык, перемежающийся с утробным воем.
Шиноби бросились к распростёртой на земле напарнице, залитой кровью почти по пояс, но сразу же стало ясно, что помочь чем-либо они уже не в силах.
Развороченное горло зияло кровавым провалом в лохмотьях мышечных волокон. Вывернутые, будто вспухшие, багровые клочья мяса обнажали вырванную переломанную трахею, в которой медленно вздулся и с брызгами лопнул кровяной пузырь последнего вышедшего из легких воздуха. Левая половина лица была сорвана до окровавленной кости. В дыру, когда-то бывшую нежной молочно-белой щечкой, так мило заливавшейся смущенным румянцем, между оскаленных зубов вывалился язык. Выдавленный помутневший глаз, словно яйцо диковинной птицы, выпирал из глазницы, а второй, угасший и потерявший свой ясный и теплый свет, смотрел на них будто с обидой и немым укором.
Хината была мертва. Непоправимо, бесповоротно, безнадежно.
Эти воспоминания пронеслись в голове Кибы за те несколько минут, пока он шел к клеткам. Равно как и мысли о том, что мать и сестра, экстренно вызванные во временный лагерь для проведения исследований и попытки разработать антидот к той заразе, которую вдохнул Акамару, не добились успеха. В одной из клеток, обмотанный цепями, словно муха паутиной, тщетно пытался вырваться на свободу тот, кто стал парню больше, чем другом. Киба даже в самом страшном кошмаре не мог себе представить существования без вечного наперстника своих детских игр, с которым они вместе росли, тренировались и сражались бок о бок.
Сейчас же Акамару вовсе не напоминал себя прежнего. Свалявшаяся шерсть, некогда белоснежная, была грязной и тусклой, сверкающие бешенством глаза смотрели враждебно, а мощные челюсти были сжаты в злобном оскале. Приближающегося шиноби пёс встретил яростным рыком и забился в цепях, всё сильнее раздирая кровоточащие раны на собственном теле, которых за прошедшие две недели на нём появилось немало.
Киба сглотнул, отвернулся и с тоской глянул вправо, где в таких же клетках, накрытых защитным куполом, только несвязанные, были заперты собаки матери и сестры. Их псов зараза не коснулась, но во избежание инцидентов было принято решение изолировать всех животных на время карантина.
Последняя надежда на получение сыворотки, способной спасти жизнь Акамару и вернуть его в прежнее состояние, испарилась пять минут назад, когда Хана отвела взгляд от полных надежды глаз брата и заплакала. Цуме оказалась сдержанней.
— Он умрёт в любом случае. Тебе решать, кто ему в этом поможет.
И Киба протянул дрожащую руку за шприцем, содержимого которого хватило бы, чтобы усыпить десяток собак размером с Акамару.
— Прости меня, — беззвучно прошептал парень, прежде чем просунуть руку сквозь толстые прутья решетки и воткнуть иглу в бок пса. Тот ещё несколько раз дёрнулся в тщетной попытке освободиться, но по мере введения препарата постепенно затихал, пока не повис, неподвижный, на удерживающих его даже после смерти цепях.
А вечером Цуме нашла сидящего и безучастно глядящего на закат сына на границе лагеря и насильно сунула ему в руку бутылку саке.
— Пей,- непререкаемым тоном заявила она.
Киба механическим жестом поднёс бутылку ко рту и сделал большой глоток. Сильно закашлявшись, он уронил полупустую посуду на землю и разрыдался.
— Ну всё, всё. Отмучился он, — прижимая его голову к груди и поглаживая по спине, как в далёком детстве делала очень редко, Цуме долго успокаивала сына, пока глухие рыдания не сменились тихими всхлипами.
— Т-ты зн-наешь, — немного заикаясь, выдавил из себя Киба, — я жалею о смерти Акамару б-больше, чем о гибели Х-хинаты. Это оч-чень плохо?
Впервые в жизни мать посмотрела на него не как на несмышлёного ребёнка, от глупых вопросов которого с лёгкостью можно отмахнуться, а как на взрослого.
— Сын, это очень спорный вопрос, и сейчас ты не в том состоянии, чтобы его обсуждать. Пошли, я провожу тебя до палатки, а завтра утром, если будет желание, мы с тобой об этом поговорим.
Киба неуверенно кивнул, утёр краем рукава остатки слёз со щёк и поднялся с земли вслед за Цуме.
А на следующее утро на лагерь напали, и стало не до разговоров, поэтому в собственных ощущениях Кибе пришлось разбираться самостоятельно, как и сражаться, впервые в жизни не ощущая за своей спиной молчаливой поддержки Акамару.
Антидот против вируса, превращающего животных в агрессивных и неуправляемых созданий, разработанного ещё Орочимару, лучшим медикам и ветеринарам страны Огня удалось создать только спустя три месяца после окончания Четвёртой великой войны шиноби.
Автор: Yasia2506
Бета: Noire Soleil
Размер: драббл, 931 слово
Пейринг/Персонажи: Акамару, Киба, Цуме, Хана, Хината, Шино
Категория: джен
Жанр: ангст, драма, deathfic
Рейтинг: R
Примечания: Шлю лучи любви Hono cho, написавшей самый кровавый кусок драббла и категорически открещивающейся от роли соавтора.
Киба затравленно посмотрел на мать, а затем перевёл взгляд на сестру. Мрачное выражение на лице Цуме и полные боли глаза Ханы сказали ему всё без слов. Когда в протянутую руку опустился шприц, он так сильно сжал его в кулаке, что едва не раздавил.Решительно идя через временный лагерь к огромным клеткам, расположенным в его западной части, он снова, как наяву, видел их последний бой.
Противник, оказавшийся очередным Белым Зецу, повёл себя не так, как предыдущие, с которыми их команда сталкивалась раньше. После того как притворявшийся шиноби союзной армии клон был добит коронным ударом Акамару, враг начал трансформироваться, как это происходило обычно. Но затем вместо того, чтобы остаться лежать на земле бездыханным телом, он неожиданно взорвался, и мельчайшие частицы того, кто ещё минуту назад отчаянно отражал их атаки, закружились в воздухе вокруг восьмой команды.
Ошеломлённый таким поворотом боя, Киба не сразу заметил, что с Акамару творится что-то неладное. Но даже если бы что-то и понял, вряд ли сумел предотвратить то, что произошло в следующее мгновение.
Громко зарычав, пёс резко развернулся и с животной яростью набросился на ближайшего к нему человека, которым оказалась Хината. За долю мгновения мощные клыки вспороли беззащитное горло куноичи, из которого фонтаном брызнула кровь, и звериная морда окрасилась в алый.
Шино отреагировал быстрее всех. Он наслал своих жуков на взбесившегося Акамару, который продолжал терзать упавшее на землю тело, вгрызаясь в него сильнее, и те за несколько секунд полностью спеленали пса от загривка до хвоста, не давая ему пошевелиться. Но даже оказавшись скованным, Акамару продолжал попытки освободиться и наброситься на Кибу и Шино. Его глаза налились кровью, а из оскаленной пасти вырывался хриплый рык, перемежающийся с утробным воем.
Шиноби бросились к распростёртой на земле напарнице, залитой кровью почти по пояс, но сразу же стало ясно, что помочь чем-либо они уже не в силах.
Развороченное горло зияло кровавым провалом в лохмотьях мышечных волокон. Вывернутые, будто вспухшие, багровые клочья мяса обнажали вырванную переломанную трахею, в которой медленно вздулся и с брызгами лопнул кровяной пузырь последнего вышедшего из легких воздуха. Левая половина лица была сорвана до окровавленной кости. В дыру, когда-то бывшую нежной молочно-белой щечкой, так мило заливавшейся смущенным румянцем, между оскаленных зубов вывалился язык. Выдавленный помутневший глаз, словно яйцо диковинной птицы, выпирал из глазницы, а второй, угасший и потерявший свой ясный и теплый свет, смотрел на них будто с обидой и немым укором.
Хината была мертва. Непоправимо, бесповоротно, безнадежно.
Эти воспоминания пронеслись в голове Кибы за те несколько минут, пока он шел к клеткам. Равно как и мысли о том, что мать и сестра, экстренно вызванные во временный лагерь для проведения исследований и попытки разработать антидот к той заразе, которую вдохнул Акамару, не добились успеха. В одной из клеток, обмотанный цепями, словно муха паутиной, тщетно пытался вырваться на свободу тот, кто стал парню больше, чем другом. Киба даже в самом страшном кошмаре не мог себе представить существования без вечного наперстника своих детских игр, с которым они вместе росли, тренировались и сражались бок о бок.
Сейчас же Акамару вовсе не напоминал себя прежнего. Свалявшаяся шерсть, некогда белоснежная, была грязной и тусклой, сверкающие бешенством глаза смотрели враждебно, а мощные челюсти были сжаты в злобном оскале. Приближающегося шиноби пёс встретил яростным рыком и забился в цепях, всё сильнее раздирая кровоточащие раны на собственном теле, которых за прошедшие две недели на нём появилось немало.
Киба сглотнул, отвернулся и с тоской глянул вправо, где в таких же клетках, накрытых защитным куполом, только несвязанные, были заперты собаки матери и сестры. Их псов зараза не коснулась, но во избежание инцидентов было принято решение изолировать всех животных на время карантина.
Последняя надежда на получение сыворотки, способной спасти жизнь Акамару и вернуть его в прежнее состояние, испарилась пять минут назад, когда Хана отвела взгляд от полных надежды глаз брата и заплакала. Цуме оказалась сдержанней.
— Он умрёт в любом случае. Тебе решать, кто ему в этом поможет.
И Киба протянул дрожащую руку за шприцем, содержимого которого хватило бы, чтобы усыпить десяток собак размером с Акамару.
— Прости меня, — беззвучно прошептал парень, прежде чем просунуть руку сквозь толстые прутья решетки и воткнуть иглу в бок пса. Тот ещё несколько раз дёрнулся в тщетной попытке освободиться, но по мере введения препарата постепенно затихал, пока не повис, неподвижный, на удерживающих его даже после смерти цепях.
А вечером Цуме нашла сидящего и безучастно глядящего на закат сына на границе лагеря и насильно сунула ему в руку бутылку саке.
— Пей,- непререкаемым тоном заявила она.
Киба механическим жестом поднёс бутылку ко рту и сделал большой глоток. Сильно закашлявшись, он уронил полупустую посуду на землю и разрыдался.
— Ну всё, всё. Отмучился он, — прижимая его голову к груди и поглаживая по спине, как в далёком детстве делала очень редко, Цуме долго успокаивала сына, пока глухие рыдания не сменились тихими всхлипами.
— Т-ты зн-наешь, — немного заикаясь, выдавил из себя Киба, — я жалею о смерти Акамару б-больше, чем о гибели Х-хинаты. Это оч-чень плохо?
Впервые в жизни мать посмотрела на него не как на несмышлёного ребёнка, от глупых вопросов которого с лёгкостью можно отмахнуться, а как на взрослого.
— Сын, это очень спорный вопрос, и сейчас ты не в том состоянии, чтобы его обсуждать. Пошли, я провожу тебя до палатки, а завтра утром, если будет желание, мы с тобой об этом поговорим.
Киба неуверенно кивнул, утёр краем рукава остатки слёз со щёк и поднялся с земли вслед за Цуме.
А на следующее утро на лагерь напали, и стало не до разговоров, поэтому в собственных ощущениях Кибе пришлось разбираться самостоятельно, как и сражаться, впервые в жизни не ощущая за своей спиной молчаливой поддержки Акамару.
Антидот против вируса, превращающего животных в агрессивных и неуправляемых созданий, разработанного ещё Орочимару, лучшим медикам и ветеринарам страны Огня удалось создать только спустя три месяца после окончания Четвёртой великой войны шиноби.
@темы: Хината, Киба, Акамару, Шино, фанфики, Цуме, Хана, ангст
-
-
29.11.2013 в 09:22-
-
29.11.2013 в 10:15-
-
29.11.2013 в 14:42-
-
29.11.2013 в 14:54-
-
29.11.2013 в 19:43-
-
29.11.2013 в 22:09-
-
05.12.2013 в 18:42Здесь нет надрыва и в то же время всё будто кричит. Просто трещина не снаружи, а внутри.
Даже не хочется думать, что Киба пережил,оно и так покалыванием, что нету сил. Киба будто марионетка в чьих-то злых руках; что у него в голове твориться - лучше и не знать. Но определенно же психологическая травма, называемая очередным испытанием. Очень суровым, если на то пошло, невероятно тяжелым испытанием. И плевать, что Киба вроде и справился. Справился? О силе даже не буду - слишком размытое это понятие.
Удивительно, как в одну секунду всё поменялось - потерять сразу двоих легло мощным ударом. Кибу жалко, но как-то - щемяще: так входит нож в открытую рану. И ничего не изменишь и не излечишь - вирус проник глубоко, до самого центра.
Время, конечно, способствует облегчению, но шрамы внутри и снаружи не поддаются сечению. Особенно когда в памяти всё слишком живо и цело, тут не важно, смелый Киба или несмелый. Больше чем друга своими руками убить - судьба нашла изощренный способ, как покорить.
Главное ему теперь - выстоять и... победить.
Спасибо!
-
-
05.12.2013 в 22:06А Кибу самой жалко, и Акамару жалко, и Хинату жалко. Но что поделать - моё депрессивное настроение требовало кровавых жертв, и вот таков был печальный итог всему.
И я тоже буду держать пальцы скрещенными за Кибу, чтобы он сумел восстановиться от душевных ран и войти в колею.
-
-
06.12.2013 в 18:10Ох, общий настрой и правда тяжелый, но не для того ли и создано искусство, чтобы выплескивать свои эмоции? Пусть вот такой он, зато действительно пробирающий.
И было бы очень хорошо, если бы Киба смог восстановиться. Будем верить в это.